— Осторожнее, крошка!

Ее ребенок радостно засмеялся, принял грозную позу и вновь прыгнул, целясь в ногу умывающейся матери. Мать покачнулась и чуть не упала.

— Ну, все! Хватит! Не мешай! Иди, поиграй с Андреем! Смотри, он хочет с тобой поиграть.

— Ну, мааам! С тобой гораздо интереснее! А Андрей такой большой и иногда делает мне больно!

— Во-первых, он не нарочно, а во-вторых, пора бы тебе научиться его сдерживать.

Ребенок отвернулся, чтобы скрыть обиду.

— Сдерживать… Вот ты говоришь – это легко, а я его даже не чувствую! Только я что-то почувствую, как он назовет меня этим дурацким именем, и у меня ничего не получается! Почему они придумывают нам имена?

— Это не они, а я придумала тебе это дурацкое, — мать выделила это слово интонацией, — как ты говоришь, имя. И мне оно нравиться!

— А мне – нет, — пробурчал ребенок.

— Вот когда покинешь этот дом, придумаешь себе новое! Которое нравиться! А пока ты в моем доме, тебя будут звать так, как я хочу!

Ребенок обиделся окончательно и ушел на кухню. Там он попытался заставить людей дать ему пищи (аромат, вырывающийся из-под крышки сковороды, заполнил собой всю кухню и манил), и у него почти получилось. Но в тот самый момент, когда ребенок проник в голову женщины у плиты и собирался вызвать у той желание накормить себя, в кухню вошел глава человеческой семьи и чуть было не наступил на ребенка.

— Мурзик! Что ж ты на самой дороге сел! – с преувеличенной заботливостью проговорил человек и взял котенка на руки, — Тут наступит на тебя кто-нибудь! Пойдем вот лучше со мной обедать.

Котенок покорно сидел на руках человека — прыгать с такой высоты – это ж разбиться можно! – и мечтал как можно скорее научиться управлять этими большими полуразумными существами. Как мама! А ведь подумать только: всего пару десятков лет назад (это рассказывала ему бабушка) кошки были обычными животными. Как рыси или тигры.

«И какое все-таки счастье, что мы, кошки, стали разумными!» – думал котенок, посаженный прямо на обеденный стол, поедая кусочек обжигающе горячей, только что снятой с плиты, жареной рыбы. «Ведь научусь же и я когда-то легко и не заметно для людей управлять их желаниями!»