— А что это изменит, ведь я правда люблю тебя?
— Заткнись, — сказала она.
18:15, 1 февраля, Почта.
— Ты записал?! – закричал молодой. – Ты записал?!
— Да записал, записал! Боюсь только — не возьмем это. Тяжелая зараза, не пройдем с ней на третьей развилке…
— Как не возьмем? Это ж самое важное! Мы лучше остальное выгрузим!
— Секи эфир! Че тут важного? А то никто раньше не знал, что мы ЕЕ любим!
— Но теперь же мы признались!?
— Парень, ты на почте работаешь! Тебе надо основные темы назубок знать. С опытом придет. А пока верь мне на слово: по выводам аналитиков сверху, ОНА обо всем догадалась уже давно. Так что пока – ничего нового. Но дела пошли серьезные… И как назло носителей нет…
Вдруг раздался высокий писк.
— А дерьмо! – воскликнул старый, метнулся к индикатору и нажал какую-то кнопку. Писк оборвался, — Все, приехали. Дороги не проходимы.
— Как? А… а… а что же делать?
— Выгружай носители. Будем их тереть, и писать по новой, пока не просохнет…
— Но… Ведь вся информация с них пропадет!
— Ага! Пропадет. В самую точку. Есть другие идеи? Нет? Так закрой рот, и делай, что говорят! Я одного понять не могу: почему сектор эмоций не открывают в трезвом состоянии? Все тоже самое, только у нас никаких проблем с доставкой!
18:20, 1 февраля, Он и Она.
— Я люблю тебя, — повторил он.
— Я знаю. Я тоже люблю тебя, — сказала она.
18:20, 1 февраля, Почта.
— Черт!!! Черт!!! Не успел разрешение выставить максимальное! – закричал старый.
— Но основное есть?!
— Да вроде… Щас… Смотрим.
— Я знаю. Я тоже люблю тебя, — сказала она.
— Есть! Есть!!!!! – хором закричали почтари.
— Так, — сказал старый, когда эйфория немного схлынула. – Это надо доставить. Сейчас. Немедленно.
— Да. Но дороги…
— Я знаю! Дорог нет! Но я еду.
— Увязнем же, — сказал молодой, надевая куртку, — Или того хуже – разъест колеса, тогда информацию потеряем и сами пропадем.
— Не разъест! Ты все выгрузил?
— Ага.
— Ну и отлично. Берем только это, он же почти не весит ничего, грузимся сами и едем.
— Плывем, скорее… — молодой уже надел маску, и натягивал перчатки. Старый поместил единственный, но такой важный носитель в спецпакет, подумал немного, обмотал пакет еще и своей курткой.
— Грузить не будем. В кабине повезем. Страшно его из рук выпускать.
— Еще бы, — сказал молодой.
Довольно большой, но очень легкий вездеход с двумя пассажирами выполз из гаража, и чуть было не перевернулся от мощной волны вязкой грязи, ударившей его в правый борт. Старый чудом удержал машину и еще большим чудом сумел не выругаться.
— Ой, чую, не доедем… — пробормотал молодой.
— Слышь, паря, — сказал старый, — если ты со мной поехал, тока чтобы беду кликать, так выходи пока не поздно. Или молча сиди! – Молодой вздохнул, но ничего не ответил.
Проблемы начались на третьей развилке.
Вездеход забуксовал. Колеса не находили дна, корпус погружался в жижу все глубже.