Я развернулся. Праведным гневом сияли глаза мои.

— Аз судия и Аз воздам![1] – произнес я, и бомж замер, с испугом глядя на меня. Ярость во многом похожа на страх. И страх легко превращается в ярость при определенных обстоятельствах. И насколько я был напуган секундами ранее, настолько я стал яростен.

Я посмотрел на бомжа. Увидел его печень, мешающую черному от табачной копоти легкому, увидел поврежденную алкоголем кору головного мозга, увидел сердце, надрывно бьющееся от быстрого бега. Увидел и почувствовал энергию в пространстве и в бомже.

И отдал пространству энергию старика. Его сердце остановилось, вдох оборвался на середине, глаза закатились, и бродяга упал.

Наверное, это было убийство.