Один из охранников остался у телеги, другой привел меня к какому-то сонному человеку. Купец, а это был именно он, предложил мне 150 монет за то, чтобы я отбивал телеги и товар от врагов, буде таковые объявятся. А если я проявлю себя в бою очень хорошо, то обещал дать премию. Я согласился сразу. Во-первых, я очень хотел спать, во-вторых, получить 150 золотых за два дня пути в нужную сторону, в кампании, очень даже неплохо. Заверив сделку рукопожатием, мы с купцом, довольные друг другом отправились спать. Я забрался в какую-то телегу (там уже спали трое охранников) и блаженно уснул. Мне снился хорек, я хотел поблагодарить его, но зверек убегал, загадочно улыбаясь.

 

 

 

Глава 2.

«Как хорек может улыбаться?». «Загадочно!» – пришел ответ. Какая все-таки чушь может присниться! Не надо было оставлять заказ на усмотрение официанта: кто знает, что он мне принес?

Мы шли уже пару часов. Четыре телеги растянулись колонной по пустынной дороге. К каравану присоединился не я один. Помимо меня, купца, пятерых охранников, обычно работающих с этим купцом, с караваном шли еще двое: Ренард — травник, который мог оказаться полезным, если потребуется медицинская помощь, и Ребекка. Ребекка шла в Доску и напросилась в караван, чтобы не идти одной. Кстати, именно ее я видел в таверне прошлым вечером. Но тот, с кем она была там, с нами не шел. Ренард все время пропадал в лесу, выискивая какие-то травки.

Так мы и двигались. Охранники шли по бокам колонны, по трое с каждой стороны: двое у первой телеги, двое между второй и третьей и мы с Марчером, пятым наемником, у четвертой. Я шел справа. И именно я первым заметил всадника. Приятно чувствовать себя полезным. Конный быстро скакал к нам со стороны Крыла. Я свистнул охраннику, охранник крикнул «стоп!», идущим впереди. Караван встал. Сняв с пояса «Сириус», я ждал, глядя на приближающегося всадника.

«Опа! Явление Христа[5] народу!» Всадником оказался парень из таверны, второй из парочки, первой в которой являлась Ребекка. Я немного расслабился. Я вообще не люблю сражаться. Слишком велик в сражении шанс умереть, можете мне поверить. На войне я имел множество возможностей убедиться в этом. Никакое проклятие не спасет.

Как я позже узнал, парня звали Мартин. Ребекка слезла с телеги, подбежала к Мартину. Они о чем-то поговорили, потом Мартин поговорил с купцом. Так у нас появился еще один попутчик.

Ближе к ночи мы встали на ночлег. Мартин тут же ушел в лес. Вскоре он вернулся, неся за уши мертвого зайца. Ненавижу это! Как будто жрать нечего! Если нечего, попроси у меня, я поделюсь! Заяц-то чем виноват?! Охотиться надо, только когда пищи нет вообще. Ну да ладно. Это жизнь Мартина, его совесть, его грех. Я не собираюсь есть этого зайца. Я расчувствовался не на шутку, но вида не подал. Сидя у костра, спиной к огню, я ел и думал. «Вот эти голубки (имелись в  виду Мартин и Ребекка) сейчас жрут, им хорошо. А о зайце они подумали? Ему хорошо? Нет! Он мертвый! Уроды! Убивать диких животных можно только в трех случаях: если не убив зверя, ты погибнешь от голода; если зверь хочет убить тебя, чтобы не погибнуть от голода (да-да, я признаю право на защиту в этой ситуации!) и если зверь болен, и болезнь заставляет его нападать! Больше никогда! На домашних животных это не распространяется: они живут за счет людей, и живут только для того, чтобы рано или поздно умереть.»