От размышлений меня оторвал вскрик Ребекки — она обожгла палец. Это живо напомнило мне мать. Мне стало стыдно за свой гнев; я похвалил себя за то, что не дал ему выхода. Мой взгляд случайно упал на останки зайца — все, что не пошло в готовку. Хм, заячья лапка. Когда-то давно Керчиф искала защиту от моего проклятия. Она пробовала давно испытанные средства, типа четырехлистного клевера или подковы над дверью, но лучше всего, по наблюдениям ведьмы, помогала заячья лапка.

Наверное, я никогда не смогу объяснить, зачем я взял себе голову зайца. Но когда я наклонился над кусками еще недавно живого зайца, чтобы поднять лапку, я взял голову. Глаза, закатившиеся, полузакрытые, излучали жуткую безысходность. Я повесил голову зайца себе на пояс. Потом поднял лапку. Дал ее Ребекке.

— Держи. Это поможет не обжигаться. – Ребекка рефлекторно взяла талисман. Мартин удивленно посмотрел на меня, – Да и вообще, везти станет больше.

— Спасибо, — сказала девушка. Если она и удивилась, то вида не подала.

Следующее напоминание о моем проклятии, я получил, когда охранял караван. Нам с Марчером выпало самое мерзкое время для дежурства, «собачьи часы», с половины четвертого утра до рассвета.

Сочувственно улыбнувшись друг другу когда нас подняли, мы стали ходить вокруг телег в разные стороны, дважды за круг встречаясь между второй и третьей телегой. Чтобы не уснуть. «Сидеть нельзя, стоять не всегда помогает, поэтому лучше ходить. Тогда точно не уснете» — так нам говаривал десятник Дайвер. Хороший был парень. Интересно, где он сейчас? Да и вообще, всех ребят из десятка повидать бы… Эх! Прервала стройный поток моих мыслей очередная встреча с Марчером. Он заговорил со мной.

— Слушай, Гиззард, у тебя запасного меча с собой нет?

— Нет.

— Гляди, какая чушь случилась! – он показал мне свой меч. Точнее то, что от него осталось. Клинок и рукоять. – Сломался. Вроде утром чистил, все в норме было…

— Дерьмо, — сказал я. Вроде и посочувствовал, и мысли свои выразил.

— Пойду у господина Хэддлина новый спрошу.

Да… А мысли были не очень веселые. Прошлое оживает. Сначала Ребекка обожглась, потом меч у рукояти обломился… Что дальше? Кто-нибудь сломает себе спину? Действительно чушь…

На рассвете мы с Марчером разбудили остальных. Примерно час ушел на завтрак и сворачивание стоянки. Затем мы отправились дальше. К Доске мы должны были выйти где-то к полудню следующего дня.

День проходил, как обычно проходили для меня дни в последнее  время. А именно: я не выспался, я куда-то шел, и мне не с кем было поговорить. Марчер был мрачен, после полу бессонной ночи и к общению не стремился. Ренард продолжал идти по лесу, иногда появляясь на дороге, чтобы тут же снова пропасть в лесу.

К середине дня, когда солнце только-только миновало зенит, телеги резко встали. Что за новости? Я пошел к голове каравана. Все остальные тоже двинулись туда.

Вдоль дороги стояли дома. Старые. Очень старые. Брошенные. Полуразвалившиеся. Домов было штук шесть, они стояли по три слева и справа от дороги, вплотную к кромке леса.

Первым нарушил молчание я.

— А чего стоим? – опасности, явной или не явной, я не видел.

— Да вот, — ответил мне господин Хэддлин, — три года тут езжу, а деревеньки этой не помню. Не было ее раньше.