— Не стреляй. Пусть уходит.
— Он у меня на прицеле! Один выстрел!
— Не стрелять! – Марков всегда считал, что приняв решение негоже его менять. Тем более солдату.
Громов промолчал. Палец застыл на спусковом крючке. Громов не боялся ответственности за нарушение приказа, нет. Это была бы последняя причина, которая удержала бы его от выстрела. Георгий просто верил в командиров. Верил, что аналитики тщательно прорабатывали операцию, и не упустили ни одной мелочи. И, если ему сейчас приказывают позволить уйти основной цели (да черт с ней с военной терминологией – не цели, а твари, убившей почти тысячу человек менее, чем за сутки, просто потому, что ей того захотелось), значит, выполнение данного приказа в дальнейшем приведет к более значимой победе. Более полно реализуется цель существования спецподразделения «Омела» — будет спасено большее количество человеческих жизней.
Громов не выстрелил.
Драгунов ушел.
Бухарест. 25 июля
Здание бухарестской «Омелы» представляло собой отделение Румынского Национального Банка. От первого до седьмого этажа. А от минус первого до минус седьмого, что находились под землей, оно было самым засекреченным подразделением среди прочих спецслужб. О нем не знали даже те, кто служил в органах и спецслужбах многие годы. Формально его не существовало. Инженерный план здания находился в архивах самой «Омелы». Люди, проводящие сервисное обслуживание помещений и коммуникаций, сами состояли на попечении «Омелы». Никого лишнего, ничего непроверенного, никаких утечек.
Сайрик зашел в вестибюль банка, кивнул охраннику, которого видел здесь по несколько раз на дню, и прошел в лифт. Когда двери закрылись, он набрал шестизначный код на панели, и нажал кнопку «Enter». Лифт медленно сполз по шахте на минус первый этаж. Медленно по двум причинам. Во-первых, дно шахты являлось шлюзом. То есть оно представляло собой толстые титановые створки, расползающиеся в стороны, давая лифту возможность спуститься. А во-вторых, ход лифта был медленным из-за того, что ниже минус первого этажа он не спускался. Шахта заканчивалась. Все омеловские этажи соединяли между собой лестницы. Аварийные выходы открывались в подвал банка. На случай пожара и прочих особых ситуаций.
Двери плавно раскрылись, и Сайрик вышел в ярко освещенный белый тамбур. По ту сторону бронированного стекла сидела за пультом Камелия. Сегодня её дежурство, хотя она сержант оперативной группы. Павел видел её на тренировках. Впечатляюще. Он не знал ее фамилии и называл её просто Кэм.
— Hi, Cam! – он помахал ей рукой. Она улыбнулась.
— How are you, lieutenant Vershinin? – подмигнула она.
— Could be better… — Павел подошел к сканеру ладони и приложил к нему кисть. Прибор коротко пискнул и начал сканирование. Полминуты спустя дверь шлюза открылась, и он вошел на первый уровень отделения румынской «Омелы». На входе охранник попросил его предъявить международное удостоверение омеловца – Павлу выдали его сразу же по прибытии в отдел – оно содержало особый штрих-код, который охранник не преминул подставить под красный луч лазера.
Все эти меры безопасности являлись необходимыми. Сначала они слегка раздражали лейтенанта – как-то непривычно после России. Но потом он привык и стал проходить эти недолгие процедуры, даже не замечая их, как и все сотрудники отдела. В коридорах светло и очень чисто. Все двери матово-белые с хромированными ручками.