Чужак «проснулся» в три пополудни.
— Наводим порядок, лейтенант?
Сайрик выронил тряпку из руки. Намаявшись бездельем, он решил убраться в берлоге, пока никого не было дома.
— А тебе-то что? Молчал, вот и дальше молчи, — раздраженно буркнул Павел, поднимая с пола тряпку.
— Давай-ка, одевайся, мне надо кое-что тебе показать.
— И не подумаю. У меня есть распоряжение начальства, я из дома ни ногой. Думаю, скоро за мной пришлют машину, — Сайрик бросил взгляд на часы.
— Начальства? Того самодовольного типа? Брось, тебе же самому этого не хочется, уж я-то знаю. Ты человек действия, на месте сидеть – не для тебя.
— Мне плевать, что ты там знаешь. Заткнись, пожалуйста, я пытаюсь заняться делом.
— Делом? Да квартира и без того чистая. Слушай меня…
— Завали! Не хочу слушать этот бред! У меня есть приказ, и я его выполню!
Ответа не последовало.
По крайней мере, вплоть до вечера.
Когда за окнами стемнело, чужак снова вступил в перепалку с Вершининым. Но Сайрика словно подменили – тяга к авантюрам хоть и была всё ещё сильна в нём, но он загнал её вглубь себя, так глубоко, что желания пойти на поводу у незнакомца практически не возникало. Кроме того, Сайрик не был уверен, что ему вообще можно доверять. Кем бы он ни был, он явно преследовал свои цели. А, учитывая клыки, и то, что он очутился внутри Павла, цели эти вполне могут идти вразрез с задачами «Омелы».
— Одевайся, пошли! Если ты сейчас не пойдешь, будет поздно. И ты уже не сможешь увидеть своими глазами того, что происходит на улицах!
— Заткнись, — спокойно ответил Вершинин.
— Это не займет много твоего драгоценного времени, всё равно ты сидишь на одном месте и валяешь дурака! – повысил голос чужак.
— Лучше сидеть и валять дурака, чем слушать непонятное существо, мотивы которого мне неизвестны. Я не верю тебе.
— Упрямство – первый признак тупости, Павел. Что ж, придётся тебе показать, раз ты не хочешь видеть сам.
Павел уже догадался, что произойдёт в следующий момент, но сделать ничего не смог. Он лишь успел судорожно вцепиться в рукоятку пистолета, который держал на коленях. После чего сознание покинуло его.
В лицо дул прохладный вечерний ветер. Сайрик находился где-то высоко, кажется, на какой-то крыше. Как и в предыдущий раз, забытье прервалось резко, если не сказать жестоко.
Он сидел на плоской крыше пятиэтажного панельного дома, улицу он определить навскидку не смог, но предположил, что это один из спальных районов города. Прислонившись спиной к трубе, он наблюдал за гигантским пустырём, который раскинулся позади дома.
К нему вернулась чувствительность, и он оглядел себя – в обычной уличной одежде, джинсы, ветровка. В подмышечных кобурах с двух сторон – табельные «Грачи»; на поясе слева – серебряный нож с обшарпанной пластиковой рукояткой. Всё находится удобно, точно под рукой, словно собирался Сайрик сам.
— Надеюсь, я ничего не забыл? – спросил незнакомец изнутри.
— Я тоже на это надеюсь, — ответил Павел, потому что грудь резко сжало тревожное чувство. ОНИ были близко. И ИХ было много. Больше пяти, это уж точно.