— Ха! Вот символ Бога, которому ты продал душу! Теперь он имеет власть над тобой!

Еще не успев до конца упасть, Топорков вскочил. И вскочить быстрее было просто невозможно. Я опять не успел. Когти левой руки старого вампира ударили меня по руке с крестом. Крестик отлетел к перилам. Я смог увернуться еще от нескольких ударов, но моя кровь, выливающаяся из многочисленных ран, забирала с собой мою силу. Наконец, когти Топоркова вошли мне в живот и порвали аорту. Резкая боль, принесшая с собой внезапную слабость, заставила меня упасть на одно колено.

— Я выпью тебя, самонадеянный дурак, и даже Он потеряет власть надо мной! – мысленно крикнул Топорков.

И вдруг зазвучали выстрелы. Так же неожиданно для старейшины, как и для меня. Человеческое ухо уловило лишь треск, я же четко расслышал каждый из пяти выстрелов в очереди. Уверен, столь же четко их расслышал и Топорков. Уверен, ему не составило бы труда увернуться. Но он слишком вожделел моей крови, чтобы быстро и правильно анализировать окружающее.

Пять серебряных пуль вошли в вампира. На остатках крови в жилах, превозмогая дикую боль, я рванулся к горлу пораженного серебром. И вот здесь я успел.

Крови вкуснее этой я не пил. Она была божественным нектаром, панацеей, манной небесной. Ледяной родниковой водой в пустыне, горячим грогом зимой. Я пил долго, а когда сосуды вампира опустели, я несколько секунд пытался выжать из них еще несколько капель, как алкоголик, выжимает наперсток водки из пустой бутылки.

Топорков опустел, я оторвался от его горла. И понял, что умираю. Смерть пришла адской болью. Каждую клетку моего тела залили расплавленным серебром. Сердце пронзили осиновым колом, а в отрезанную голову забили серебряные костыли. Не чувствуя тела, ничего не видя, я полз в попытке уйти от боли или от смерти. Я ткнулся головой в перила набережной. Боль уходила, на ее место приходили новые ощущения.

Мои глаза были закрыты, но я видел все и сквозь сомкнутые веки. Я видел людей и одновременно, я видел их кровь. Я видел всех пригодных к обращению вокруг, я слышал копошение их мыслей. Мое сердце забилось само по себе, моя плоть нагрелась. Я дышал. Внешне я теперь ничем не отличался от человека. Река, текущая за спиной, перестала вызывать отвращение. Я почувствовал стаю волков на противоположном берегу, далеко от Самары в районе Жигулевских заповедников. Я ясно видел, как дремавший вожак дернул ушами, приоткрыл глаза и огляделся. Я мог повелевать им и всей его стаей.

Я выпил Топоркова. Я ВЫПИЛ ЕГО!!!

Это был качественно новый уровень. Я почувствовал Зло. Я почти был им. Почти. Еще чуть-чуть, еще немного и я стану злом. Я не стал злым. Я стал Злом, Злом с небольшой примесью человеческого равнодушия. Еще несколько сот выпитых душ и я стану Злом. Чистым.

Я и сейчас был им, но маленькая часть чего-то иного (возможно, моя личность) чего-то, что не было злом, не позволяла мне слиться с абсолютом.

Зло было частью меня, к тому же большей частью.

Я осознал радость порабощения. Счастье жестокости. Блаженство убийства. И я хотел насладиться этой радостью, счастьем и блаженством. Поэтому я не стану пить оставшихся старейшин клана Топорковых (а найти их больше не было для меня проблемой — я чувствовал, где они). Если я выпью их, то остатки моей личности умрут, мое тело исчезнет, и Зло-я сольется с глобальным Злом. Возможно это высшая награда, но я хочу оставить свой след в этом мире.