— Хорошо. По машинам!

Мы шли по коридору в сторону выхода, а встречные сотрудники аккуратно прижимались к стенам. Они встречались глазами с моим стеклянным взглядом и осторожно отворачивались. Все знали, куда мы едем и почему.

У выхода я задержался. На информационном стенде висела фотография Алексея, отпечатанная на принтере.  Внизу была подпись, но я не стал читать – я и так знал, что там написано. Предупреждения для всех патрульных и оперативников, гласящие о том, что сегодня – последний день, когда Драгунова Алексея необходимо задержать любой ценой и доставить в оперативный штаб «Омелы».  А с ноля часов ноля минут начинается уже другое условие. Уничтожить.

Я вышел из здания – за спиной щелкнул замок двери.

 

***

 

…И самое главное! – я снова посмотрел Дмитрию в глаза, — Не приглашай его в дом! Он будет пытаться проникнуть внутрь любыми способами, но главное, что надо сделать – не приглашать его. Ты все уяснил?

Димка вяло кивнул. Он был одногруппником Алексея, когда тот еще учился в институте. И все происходящее было для него более чем непонятным. Мы плели всякую чушь – про то, как у Алексея случился нервный срыв, как он стал социально опасен. Нам нужно было предупредить всех, кого возможно. И мы были уже у многих. Напоследок я сказал ему, чтобы он тут же звонил мне, как только Алексей объявится. Дима снова кивнул.

 

***

 

…Ты все поняла?

— Да.

— Повтори.

— Не приглашать его в дом, несмотря ни на что, — отбарабанила Оля фразу, минуту назад произнесенную мной. Подруга Алексея. Андрей – ее парень, тоже сокурсник Алексея.

— Верно. И Андрею передай то же самое. Не забудь! Это важно!

— Хорошо, я поняла.

— Все, я поехал… еще много дел сегодня.

— Пока.

Я вышел на воздух. Уже стемнело. У подъезда стояли две наших машины – все курящие давно закурили. Все двери были открыты, и из салонов медленно поднимался вверх табачный дым. Бледные красные огоньки становились ярче, когда кто-нибудь затягивался. Я медленно подошел к омеловской тойоте, развернулся и присел на капот. Посмотрел на часы – с трудом разглядел стрелки, указывающие на одиннадцать часов. Машина качнулась – Степанцов присел рядом.

— Он звонил Денису уже больше трех суток назад, — произнес он.

— Да, я знаю. Мы не смогли сделать невозможного…

— Мне очень жаль, Павел, — он положил ладонь мне на плечо.

— Да. Мне тоже.

— Мы отвезем тебя домой, — Степанцов встал и сел в салон.

Я пошел к двери, но на полпути остановился. Повернувшись к колесу, я изо всех сил пнул его и отчаянно заорал во всю глотку, потом закрыл голову руками и обессилено облокотился о борт машины.

Вампир.

ЮМОРИНА — 2002

30 мая 2002

Открываю глаза. Какие четкие у меня мысли! Я знаю, где я, кто я. Я – вампир. Я на чердаке своего дома. Рядом со мной на корточках сидит моя ненаглядная. Я мертв.

Вот такие пироги.

— Привет, — думает она. Ага, я еще и телепат.

— Привет, — думаю я, — Сегодня тридцатое?

— Да. Сегодня ты существуешь.

— Звучит неплохо. Кстати, а почему я не чувствую голода… ну, или хотя бы жажды?