Я не в силах сдерживаться больше. Слишком много крови на мне. Слишком много крови вокруг. Я не мог не выпить его!
Я двинулся к курсанту, все еще смотрящему на свою левую руку. Когда я резко возник перед ним, он испуганно вздрогнул, но взял себя в руки. Я посмотрел курсанту в глаза. Я сказал:
— Я убил их обоих. Но ты не успеешь позавидовать им!
Я обнял его, прижимая его руки к туловищу. Бутылка минералки и сигареты упали на асфальт. Мои глаза наполнились кровью, и я увидел кровь курсантика. Увидел ее сквозь одежду и кожу, сквозь стенки сосудов и мышцы. Я перестал контролировать себя. Человек не может познать подобную страсть, такое желание убило бы человека. Жажда, Жажда, это ЖАЖДА!!! Я плохо помню, что случилось дальше.
Вампир, по змеиному резко, качнулся к шее молодого человека и, прокусив вену, сделал глоток. Со стороны, эта пара походила на двух страстных влюбленных. Инстинкт диктовал вампиру действия. Крепко обхватив парнишку руками, тварь метнулась к кустам, продолжая разрывать горло человека, желая пить, пить, пить. Пить, не пролив мимо ни капли крови, пить, захлебываясь, пить, пожирая душу. В кустах вампир встал на четвереньки над распластанным телом и принялся жадно всасывать в себя кровь курсанта. Несколько капель с подбородка твари попали на синюю форменную рубашку парня. И лишь когда в теле практически не осталось крови, вампир оторвался от шеи жертвы, утер подбородок рукой и огляделся вокруг.
Я вновь осознал себя в кустах, над телом только что выпитого человека. Я глядел на его бледное, будто присыпанное мукой, лицо и улыбался. В тот момент я почти любил его, этого безымянного курсанта из школы милиции, который отдал мне свою кровь. Свою душу.
Когда первая эйфория прошла, я испугался. Испугался своей слабости. В тот момент, когда я пил, я был абсолютно беззащитен. Меня могли убивать, вбивать мне в сердце осиновый кол, могли резать на куски, могли залить меня расплавленным серебром – я бы не оторвался от своей жертвы. Это нужно как-то изменить. Обязательно. Я подумаю об этом. Потом. А пока… Как хорошо! Я лежал рядом с мертвым и больше не интересным мясом, и глядел на облака сквозь зеленые листья.
Павел.
ПРОГУЛКА
15 июня 2002
Я достал швейцарский перочинный нож, подаренный мне папой на шестнадцатилетие, и открыл бутылку. Потом протянул ее Жанне и открыл свою. Пиво было прохладным, но не ледяным – как раз какое я люблю.
Площадь начинала пустеть – половина двенадцатого. Уже надо было ехать домой, но я все время оттягивал этот момент на пять-десять минуток. Очень редко выпадает свободное время, чтобы можно было просто посидеть, попить пиво, увидеть закат, пообщаться с подругой. Самарская площадь находится на высоком искусственном холме, поэтому с нее открывается прекрасный вид на Волгу и на яркие летние закаты. Суббота означала, что завтра можно выспаться, что не надо никуда идти по долгу службы и не надо снова сдавать нормативы по стрельбе.
— Слушай, может, поедем, а? Мама волноваться будет, — она тряхнула головой и посмотрела куда-то вдаль.
— Ну, еще пять минут!
— Сайрик! – теперь она смотрела на меня; с шутливой укоризной. – Ты же уже шестой раз так говоришь. Мы так до самого утра досидим. К тому же, холодно.