— Нет. Дозы не те. Не волнуйся, лейтенант. Павел, я жду тебя в кабинете, — он развернулся и вышел.

— Ну ладно, я пойду, — я поднялся, — Ты извини, что я сейчас вспылил – я сам не свой после всей этой дряни.

— Да ладно тебе, все понятно.

— Ну, мы поехали. Сегодня последний день, — я махнул рукой в неопределенном направлении.

— Да, я в курсе, — он улыбнулся. Я пошел к выходу. У самой двери Элмо окликнул меня. Я обернулся.

— Удачи вам.

— Спасибо.

Я вышел в коридор и пошел по лестнице – хотелось расходовать энергию, раз уж она из закромов организма, подвергнутого такой мобилизации фенамином. Его мне начали давать позавчера. Мы, вместе с оперативниками из штаба стали искать Алексея везде, где только можно, начиная с его дома и заканчивая друзьями и знакомыми. К вечеру первого дня поисков стало ясно, что поспать мне не удастся – слишком велика на мне ответственность, ведь я знал, где бывал Алексей, знал его знакомых. Вот тогда и было принято решение кормить меня фенамином – чтобы спать не хотелось и для снятия стресса.

Сегодня будут третьи сутки наших поисков. И последний день обращения Алексея. День, в который еще возможно предотвратить обращение. И мне опять не дадут отдыха. Но я и не хотел отдыхать. Я хотел только одного – найти Алексея.

Я поднялся в кабинет и бодро прошел внутрь. Врач уже ждал меня. Он указал рукой на стол – там стояла фарфоровая чашечка с водой, рядом лежала таблетка фенамина. Я поморщился. Но делать было нечего – еще один день. Я проглотил таблетку и запил водой из чашечки. Потом немного посидел в кресле – врач порекомендовал. Наверное, надо было подождать, пока препарат начнет всасываться. А может, врачи просто следили за моей реакцией. Фенамин не на всех действует одинаково. Существует какой-то процент вероятности, что вместо стимулирующего действия фенамин окажет угнетающее – эффектами будут сонливость, апатия. Это в нашем случае просто недопустимо.

Элмо тоже не сидел без дела. Он вместе с другой группой оперативников искал Алексея. Так же, как и я. Но он часто дежурил на скорой помощи и в поликлиниках – еще когда учился в институте. Так что он привык к бессонным ночам. Я – нет.

— Можно идти уже? – поинтересовался я минут через двадцать.

— Да, уже можно.

Я направился в седьмой кабинет. Меня должны были ждать. Все было по расписанию. В седьмом кабинете сидели оперативники, входившие в нашу группу. Витя Коробов, Степанцов, Саша Спасский. Еще одного я пока не знал – он пришел недавно. Они поздоровались, я ответил им тем же.

После этого мы перешли к обсуждению сегодняшнего плана действий. Я очень смутно помню этот момент. Наверное, я отключался минут на десять. Помню только, как в мертвой тишине, разрываемой частыми ударами моего сердца, они шевелили губами – беззвучно и как-то очень медленно. Они говорили, но я не слышал слов. Я лишь видел, как шевелятся их губы…

—  Всем все понятно? Павел! – Степанцов осторожно дотронулся до моего плеча. Я пришел в себя. – Я спрашиваю, всем все понятно? – он пристально посмотрел мне в глаза. Я кивнул.