По тому, как они нападали, Павел сделал вывод – очень молодые и очень неопытные. Слишком уж прямолинейно они действовали, зная, что тут не свинцовые пули летают. А может быть, они и не знали?

Двоих из пяти он достать не сумел – один ловко увернулся от пуль, а другому просто повезло – он был с краю, и в него Вершинин не попал.

Везучий опередил своего товарища и первым вошел в дистанцию ближнего боя. Не останавливаясь, он взмахнул рукой, метя точно в лицо человеку. Павел ловко ушёл от удара, присев и шагнув вперед. И тут же столкнулся нос к носу со вторым кровососом. Тот даже смог удивить лейтенанта, когда распался туманом, пропуская лететь дальше осиновую пулю. Сайрик выстрелил в землю перед ним, ещё и ещё. Тварь шустро уворачивалась, отступая назад и не принимая человеческого облика. Выиграв время, Павел моментально вскинул автомат рукояткой вверх и выстрелил себе за спину, с плеча. Раздался визг, и лопатки обдало жаром. Он уже перехватывал автомат, чтобы добить того, кто находился перед ним, но вампир оказался быстрее. Он бросился на Павла с намерением повалить его на землю. Но это в планы лейтенанта не входило. Черный матовый ствол уперся в живот твари точно тогда, когда до хрупкого человеческого тела оставалась каких-то пара сантиметров. Вершинин нажал на спуск, и лицо лейтенанта посыпало пеплом.

— Всем лежать. Полчаса, — Павел выдохнул.

 

Это были не все – он всё ещё чувствовал. Сайрик исподлобья вглядывался в темноту пустыря, учащенно дыша. Капелька пота скатилась по лбу, прокладывая себе дорогу сквозь частички пепла. Кожу неприятно защекотало. Кто-то из омеловцев едва слышно застонал и закашлялся. Павел зажмурился и тряхнул головой.

В тот же миг перед ним возник старый. Конечно же, Сайрик упустил его из вида в пылу боя – отсекать ещё и старого вампира, стоящего на краю пустыря, практически в зарослях, было просто физически невозможно. И вот теперь он стоял перед ним, на расстоянии вытянутой руки. Павел сжался как пружина, мышцы напряглись. Костяшки пальцев побелели, когда он крепко стиснул рукоятку автомата, ствол которого смотрел вниз. Тварь выбросила вперёд руку, молниеносно. Но Вершинин уже был готов. Он отклонил корпус назад и ощутил колебания воздуха перед собственным носом. Шутки подошли к концу. Автомат был слишком тяжел для таких выкрутасов – Сайрик разжал пальцы. Снова взмах – в область груди, недалеко от сердца. Павел отскочил и сделал полный оборот вокруг своей оси, уходя и от этого удара. ВАЛ упал на землю, Вершинин потянул нож из чехла на поясе…

Все движения приобрели необычайную легкость; в какой-то момент лейтенант отчетливо увидел себя со стороны – вот он уходит влево, спокойно группируясь и прижимая руки к груди; в левой уже поблёскивает боевой нож. Тут же, в противоход твари, отскакивает вправо и выставляет перед собой нож, острием вперед. Вампир качнулся назад, едва заметно. Нож остановился в дюйме от его тела. Сайрик поймал его взгляд. Удивленный. Озадаченный. Испуганный.

Лейтенант усмехнулся, открыто, зло. И перешёл в атаку, заставив тварь отступать. Взмах, ещё один, снова, укол, полуоборот, снова взмах… Он не понимал, откуда он знает все эти движения, напоминающие ему приемы фехтования. Он просто интуитивно применял их один за другим, и они давались ему, словно он приобрел их ещё в утробе матери. Он бил снова и снова, вампир изворачивался, быстро, ловко. И тогда Павел сделал вид, что раскрылся. Простой, но очень эффективный финт. И тварь попалась. Старый метнулся к Павлу, выставив когти точно перед собой. Вершинин глубоко присел и вонзил нож в основание мечевидного отростка грудины. Лезвие вошло в грудь мертвеца с лёгким хрустом. Мгновенно выпрямившись, лейтенант выдернул нож. И полоснул поперек шеи. Разрез задымился, мерзко шипя. Сайрик снова погрузил нож в вампира – под ребра слева. Более чем достаточно.